Никогда еще лес не видел такого ливня. Потоки воды лились с неба одной сплошной стеной. Все звери и птицы спрятались подальше от бушующей природы. Молнии яростно рассекали небо, от грома словно дрожала сама земля. А он стоял, спокойно, под потоками воды и с удовольствием слушал звуки грома. Шерсть его неопределенного окраса, но скорее всего она была рыже-серой, вымокла насквозь и покрылась грязью, сам он был худ, очень худ, ребра выпирали из-под грязной шкуры. Где?! Где тот воин?! Ответом ему стал новый звук грома, а молния жадно располосовала небо сияющим когтем. И в звуках грома он слышал звенящий ответ: «Изгнан! Изгнан!». Вода волной обрушилась на него, желая словно сломить итак уже падшего. А ведь все было просто, в начале, любимая кошка, племя, преданность, а что теперь? Изгнанник, одиночка, сумасшедший! Он безумно рассмеялся, а гром снова зазвучал в его ушах. Глупец! Ведь он погубил себя сам! Свалился в пропасть из-за жалкой похоти, разве нет? Ему казалось, что дождь издевательски смеется над ним, сломленным, потерянным. А все было так просто, все было нормально, он сумасшедший, он погубил себя. У него была подруга, как ее звали? Он замечал, что в последнее время память начала изменять ему. Она любила его, а он, любил ее? Сложно сказать теперь, но в начале да, а потом прочные семейные узы начали заменять любовь. Котята, трое котят. Двое сыновей и младшая дочь. При мысли о детях он взвыл, а ответом ему стал новый удар грома, и снова молния ярко вспыхнула в небе, желая, словно разбить небеса. Глупец, ненормальный, а ведь сперва было все хорошо! Котята росли. Потом пришло им время стать учениками. Он помнил этот день, когда предводитель вскочил на скалу. Старший сын, затем дочь, а потом младший, глаза у котенка сияли как звезды, и он бросил восторженный взгляд на отца. Тогда, наверное, все и началось, тогда, тогда сердце почему-то начало биться быстрее. Он поднял измученный взгляд на серое небо, безжалостно льющее на него потоки воды. Ненормальный! Тогда ему начали сниться, эти чертовы сны, безумие, чистое безумие, сны… Их он помнил… Теплая мягкая шерсть, зеленые глаза и удовольствие. Почему-то это вспоминалось отчетливо. Но ладно, в желании хотеть кого-то не было ничего не нормального, пусть это и был кот, в конце концов, и такое встречалось, но он всерьез начал думать что свихнулся, ведь эти сны, в них был его сын.
Гроза продолжала бушевать, а он снова рассмеялся, сознавая прекрасно, куда загнало его это безумие, вот куда, больше он нигде не будет принят.
Он смирился, странно, но он смирился с тем, что происходит в его проклятой голове. Но спасения от снов не было, тогда он и начал сходить с ума и вскоре не выдержал. Ведь он не был железным, а это оказалось до смешного просто, просто позвать сына за собой, который вовсе ничего не понял, вцепится зубами в загривок, испуганный вскрик его из прошлого снова коснулся ушей. Кажется, сын тогда заканчивал обучение. Одно лишь Звездное племя знало, чем это могло закончиться, если бы не подруга, услышав крик сына, она бросилась ему на помощь. В ярости когти полоснули его морду, оставив шрамы. Сын отскочил, а он уже пришедший в себя посмотрел на него, во взгляде сына плескались страх и отвращение. Через пару минут об этом знало уже полплемени, кажется, он погубил не только себя.
Гроза продолжала бушевать вокруг него, она сводила с ума, не давала покоя. Изгнание, вот к чему его приговорили, но кажется, сыну остаться в племени было хуже, чем ему уйти из него. Все знали, ведь все знали. Особенно запомнились переполненные ненавистью глаза подруги.
Ненормальный, извращенец, и просто глупец! Он знал, он ненавидел себя и, кажется, действительно сошел с ума. Сны обратились в кошмары того дня. Безумие, чистой воды безумие! За что?! Он рассмеялся. За что! Он смеялся, не в состоянии остановится, но почему-то от этого безумного истеричного смеха становилось легче. Вот так играют судьбами, вот так. Черт возьми! Ветер яростно подхватил дождь и обрушил на него, гремел гром, молнии сверкали, перегоняя одна другую, а он смеялся, смеялся, как смеются сошедшие с ума.
Молния ослепляющее сверкнула и снова гром, а он, пропал, исчез. Что произошло?! Он не сознавал, но продолжал смеяться. Безумно, безумие, смех его доносился в громе, бушующем ветре и яростном дожде.
Из пещеры учеников высунулся пестрый худенький котенок. Буйство природы, он что-то слышал, но вдруг до него отчетливо донесся безумный, сумасшедший смех.
-Отец?!